Археографическое предисловие

Люди будут изучать то, что записано по документам, по нашим всяким хорошим и не хорошим делам, будут изучать так же у как мы изучаем сейчас историю древнюю, среднюю и новую, но будут изучать с большим вниманием, потому что это дело новое и великое.
(Из выступления К.Е. Ворошилова на заседании Военного совета 4 июня 1937г.)

В июне 1937 г. нарком обороны К.Е. Ворошилов, выступая с заключительной речью на заседании Военного совета, не мог даже предполагать, как близок он был к истине, произнеся слова, взятые эпиграфом. В те дни трудно было представить, что через 70 лет эта стенограмма заседания Военного совета при НКО СССР, хранившаяся в закрытом архиве ЦК ВКП(б)—КПСС в единственном эк­земпляре, будет опубликована и станет доступной для потомков. Сегодня, когда на полках книжных магазинов постоянно появляются книги с броскими заголовками о «заговоре» в РККА, публикация данной стенограммы актуальна и необходима. Введение в научный оборот этого крайне важного исторического документа и сопутствующих ему других материалов, более 60 лет хранящихся в секретном режиме, позволит внести свой, как нам представляется, немалый вклад в исследование вопросов о причинах и масштабах репрессий в СССР в 30-е годы XX в.

1937 г. вошел в историю Красной армии как год, открывший начало массовым репрессиям в отношении командных кадров. Эта политическая кампания, проходившая в течении пяти лет, предшествующих войне, имела свои вершины и спады. Несомненно, что идеологом и рулевым ее был И.В. Сталин, а непосредственные исполнители менялись в зависимости от политического момента и желания вождя. Последствия этой кампании, начавшейся в июне 1937 г., для армии и страны в целом были роковыми. Июнь 1941 г. стал главным итогом этих трагических лет. Два года — 1937 и 1941 всегда будут предметом пристального внимания исследователей, публицистов, писателей. Их взаимосвязь очевидна, т.к. боеготовность Красной армии накануне войны напрямую зависела от подготовки и опыта командных кадров.

Благодаря усилиям многих авторов наше представление о масштабах и персоналиях «трагедии РККА» значительно расширилось. Отметим, что каждый из авторов, обращающийся к изучению репрессий в армейских рядах вносил свою лепту в воссоздание как общей картины творящегося в стране беззакония, так и отдельных судеб командиров и их семей. В большей степени в научный оборот введены материалы по персоналиям, детализирующие события арестов и поведения подсудимых во время следствия. Проведенная в этом направлении работа позволила составить мартиролог на репрессированных командиров, который насчитывает не одну тысячу имен. Значимость и ценность этой работы не требует доказательств — не только родственники, но и потомки должны знать поименно всех, прошедших через «крутой маршрут» тюрем и лагерей. Составление мартиролога — процесс длительный и нелегкий. Документы о репрессированных хранятся в архивах различных ведомств, порой закрытых для исследователей. Поэтому каждое обретенное из забытья имя, а тем более подробности тюремной и лагерной жизни можно рассматривать как шаг, приближающий нас к общей цели. А цель эта ясна — составление сводных «книг памяти» жертв политических репрессий. Не ставя перед собой задачу дать полный обзор проведенной и проводящейся в этом направлении работы, отметим, что очень многое сделано. Список уже изданных «книг памяти» и «расстрельных списков» немалый, как по стране в целом, так и по регионам. Несомненно, что среди них должное внимание уделено командным кадрам Красной армии. Отрадно отметить, что представители разных поколений внесли свой вклад в это общее дело. Среди них имена А.И. Тодорского, В.Н. Раппопорта и Ю.А. Геллера, О.Ф. Сувенирова, А.А. Печенкина, Н.С. Черушева и др.

Говоря о достижениях в составлении мартирологов жертв сталинской репрессивной политики, к сожалению, приходится констатировать малочисленность, а скорее отсутствие серьезных документальных публикаций по столь актуальнейшей проблеме. На сегодняшний день круг опубликованных архивных материалов, показывающих процесс организации и проведения репрессивной политики внутри армейских рядов, крайне ограничен. В арсенале исследователей имеется только один сборник документов, напрямую относящийся к проблеме репрессий в армии. Речь идет о сборнике, подготовленном сотрудниками Российского государственного военного архива совместно с итальянскими учеными, «Репрессии в Красной армии (30-е годы)». Несмотря на свой небольшой объем — всего несколько десятков документов, сборник объединяет распорядительные, отчетные и статистические материалы, позволяя проследить ход и основные этапы репрессивной политики в армейских рядах.

Добавлением к указанному сборнику являются опубликованные стенограммы заседаний Военного совета при народном комиссаре обороны, проходившего в ноябре 1937 и в ноябре 1938 гг. Известно, что Военный совет был совещательным органом военного ведомства и собирался один раз в году, как правило, осенью, для подведения итогов боеготовности Красной армии и определения задач на будущий год. Несомненно, что массовые аресты командного состава, начавшиеся после суда над Тухачевским, не прошли мимо внимания членов Совета и стали предметом обсуждения. В связи с этим опубликованные материалы Военного совета позволяют увидеть картину общего состояния армии в контексте массовых арестов. С учетом сказанного становится ясна необходимость и актуальность публикации стенограммы заседания июньского Военного совета, который стал прологом печально известного суда 11 июня 1937 г. над М.Н. Тухачевским и другими семью командирами РККА и развернувшейся вслед за ним кампании по увольнению и аресту военных кадров.

Таким образом, публикуемая в сборнике стенограмма июньского заседания Военного совета наряду со своей самостоятельной значимостью является продолжением документального серийного издания, осуществляемого Российским государственным военным архивом (РГВА) и Институтом военной истории (ИВИ МО РФ). В рамках этой серии уже вышли в свет стенограммы Военных советов за ноябрь 1937 г. и ноябрь 1938 г. Введение в научный оборот этих материалов позволит исследователям глубже проанализировать роль Военного совета в контексте не только военного строительства, но и общеполитических событий.

Стенограмма июньского Военного совета в отличие от других стенограмм всегда привлекала внимание исследователей, особенно выступление на этом заседании И.В. Сталина. С его публикацией в журнале «Источник» в 1994 г. редкое издание, посвященное репрессиям в Красной армии в 1930-х гг., не обходится без цитирования выступления вождя. Однако на этом возможности исследователей исчерпывались. Вплоть до 1996 г. стенограмма хранилась в Архиве Президента РФ (бывший архив ЦК КПСС) и была недоступна не только для широкого круга исследователей, но даже и для специалистов, имеющих возможность читать закрытые ведомственные документы. Отсутствие доступа к этой стенограмме привело к тому, что в ряде книг, исследующих масштабы репрессий в Красной армии, дается ошибочная картина проведения этого Совета с цитированием выступлений присутствующих на нем лиц. С передачей этой стенограммы в 1996 г. в Российский государственный архив социальнополитической истории (РГАСПИ) она стала доступной для исследователей. В числе первых, кто ввел в научный оборот эту стенограмму, был А.А. Печенкин

Публикация стенограммы Военного совета, состоявшегося 1- 4 июня 1937 г., позволит не только дать в распоряжение исследователей полный ее текст, но и ответить также на другие вопросы, требующие дополнительного освещения — вопросы созыва и участия командиров в данном заседании. Известно, что все материалы по созыву и проведению заседаний Военного совета за 1934-1940 гг. хранятся в РГВА. Архивная разобщенность материалов июньского Военного совета, когда подготовительные материалы этого заседания хранятся в РГВА, а сама стенограмма — в РГАСПИ, привела к тому, что в ряде исследований указывается ошибочная информация о количестве участников данного заседания. Отметим, что в литературе фигурирует цифра — 116 участников заседания, в то время когда список приглашенных и присутствующих на нем был значительно больше. Разрабатывая концепцию сборника, составители сочли целесообразным, помимо стенограммы заседания, опубликовать документы и материалы, показывающие, как созывался Военный совет, кто был на него приглашен и кто участвовал, каковы были итоги этого форума. С учетом поставленных задач разработана структура сборника.

В первом разделе «Подготовка Военного совета и списки участни­ков даны подготовительные материалы по созыву совета, сохранившиеся в РГВА. Созванный в июне 1937 г. Военный совет был внеочередным и имел чрезвычайный характер. Причины его созыва лежали в политической плоскости. Было очевидно, что основной темой для разговора на высшем уровне станет не боевая подготовка Красной армии, а разоблачение «врагов и шпионов» в армейских ря­дах. Первоначальная дата созыва Военного совета была назначена на 25 мая 1937 г. Никаких инициативных документов по созыву Совета не сохранилось. Первые упоминания о его созыве относятся к 21— 22 мая, когда в УД НКО СССР был составлен список участников Совета (док. № 1). Однако переговоры с командованием ряда округов (док. № 2—3) заставили перенести дату открытия совета на 1 июня 1937 г., о чем было сообщено в военные округа 22 мая. Отметим, что в публикуемой телеграмме-молнии (док. № 5) среди адресатов имеются имена будущих «заговорщиков» — М.Н. Тухачевского, И.Э. Якира, И.П. Уборевича и др. В Москву были вызваны не только командующие округов и их заместители, но и командиры корпусов, начальники военных академий. Однако проходившие в эти дни перестановки кадров внесли дополнительные хлопоты и уточнения.

27 мая 1937 г. на утверждение К.Е. Ворошилова были представлены расчеты на предполагаемые затраты по созыву Совета, общая сумма составила 108 500 руб. Расчеты были проведены с учетом приезда свыше 90 чел., прибывающих из военных округов (док. № 6). 31 мая были составлены и напечатаны новые окончательные списки участников совета и приглашенных на него — с учетом проведенных во второй половине мая арестов среди высшего комначсостава. Видимо, в тот же день была составлена справка УД НКО СССР, в которой проводились подсчеты и по составу членов Военного совета (первого состава 1935— 193 гт. и вновь назначенных в мае 1937 г.), как выбывшему, так и арестованному (док. № 11). В ней указывалось, что из 85 его членов арестованы и исключены как «участники заговора» 20 чел., «освобождены от своих должностей» 2 чел., «ушли из армии» 3 чел., остались 60 чел. В отличие от списка, составленного к заседанию 25 мая, список на 1 июня отличался своим заголовком «Список членов Военного совета и приглашенных на заседание Военного совета 1 июня, получивших показания Тухачевского от 29.V, Корка от 26.V, Фельдмана от 19.V, Ефимова от 22.V.» (док. № 12). Публикация данного списка подтверждает факты, описанные в воспоминаниях участников (К.Е. Полищук, К.А. Мерецков и др.) о том, что перед началом Военного совета командирам были выданы показания «заговорщиков».

Завершает раздел общий список приглашенных и участников Военного совета, проходившего с 1 по 4 июня 1937 г. (док. № 13). Этот список составлен авторами сборника на основании сохранившихся среди подготовительных материалов по созыву Военного совета архивных списков. Такие списки были составлены на получение пропусков для входа в Кремль, а также на каждый день (2—4 июня 1937 г.) присутствия на заседаниях совета. Причем списки составлялись не только на каждый день, но и на каждую половину дня — 1 июня (вечер), 2 июня (утро и вечер), 3 июня (утро и вечер), 4 июня (утро). В указанных архивных списках напротив каждой фамилии имеется роспись присутствующего лица. При публикации общего списка наличие росписи отмечено знаком «+», ее отсутствие знаком «—». Кроме того, в публикуемом списке указано, кто и когда выступал на заседаниях; эта информация указана знаком «В». В графе — 3 июня — присутствует знак «3», означающий, что фамилия данного лица имеется в «Списке записавшихся в прениях на 3 июня 1937 г.»

С учетом известных на сегодняшний день фактов можно говорить о том, что Созыв совета задумывался Сталиным как логический шаг в череде мероприятий, осуществленных в начале мая — введение военных советов в округах и института военных комиссаров, снятие Тухачевского с поста зам. наркома и массовая перестановка военных кадров с одной должности на другую, проведение массовых арестов среди высшего командования.

Второй раздел «Стенограмма заседания Военного совета при наркоме обороны СССР 1—4 июня 1937г.» публикует полный текст сохранившейся в единственном экземпляре стенограммы (док. № 14-19). Стенограмма неправленная. Вся стенограмма разбита на части, соответствующие заседаниям совета — 1 июня (вечер), 2 июня (утро и вечер), 3 июня (утро и вечер) и 4 июня. При публикации стенограммы внутри нее, в свою очередь, выделяются выступления участников — после каждого выступления указываются архивные справочные данные (номера фонда, описи, дела и листы). Необходимо внести ясность в текст выступления И.В. Сталина. При его первой публикации в журнале «Источник» была допущена ошибка. Заключительный текст опубликованного выступления Сталина 2 июня в действительности относился к заключительной части заседания Военного совета 4 июня. Скорее всего, этот лист стенограммы с обсуждением будущего приказа по армии о раскрытом заговоре был прислан Сталину, видимо, по его просьбе вместе с его речью. При публикации в сборнике эта ошибка учтена. Таким образом, текст стенограммы, якобы относящейся к сталинскому выступлению 2 июня, со слов «Ворошилов. Нужно будет раздать стенограмму, как у нас было принято...» по «...Ворошилов. Большая близость с ними у этих людей. Итак, в 8 часов у меня» занял свое место.

Многие авторы, описывая июньское заседание Военного совета, отмечают присутствие Сталина на всех четырех днях заседаний Военного совета, при этом указывая на основании журналов учета посетителей кабинета Сталина, что в эти дни вождь действительно никого не принимал. Отметим также, что вождь не поехал на похороны умершей 4 июня 1937 г. матери. Сегодня, сопоставляя события, произошедшие в один день (4 июня) можно понять причину отсутствия Сталина на священном для каждого человека обряде. Скорее всего, Сталин не мог оставить без личного контроля армию. Только этим можно объяснить причину отсутствия Сталина на похоронах в Тбилиси, куда он не поехал ни 5 июня — после закрытия Совета, ни в последующие дни.

Третий раздел «Стенограмма актива центрального аппарата НКО СССР. 9—10 июня 1937 г.» освещает события, являющиеся логическим продолжением 1—4 июня 1937 г. В исследованиях, как правило, вслед за описанием заседания совета переходят сразу же к судебному процессу над Тухачевским и его коллегами, состоявшемуся 11 июня. Действительно, суд над Тухачевским был заключительным актом разыгранного Сталиным показательного спектакля. Однако никто из исследователей, видимо, не знает, что между ними состоялся еще один форум внутри военного ведомства — собрание актива НКО СССР, призванное закрепить достигнутые результаты, но уже на уровне центрального аппарата. Собрание актива НКО СССР проходило 9-10 июня 1937 г. На нем с докладом выступил К.Е. Ворошилов, в прениях по докладу выступило 23 чел.

Учитывая, что информация о созыве актива, а тем более о его проведении не известна широкому кругу исследователей, составители сочли целесообразным включить в сборник полный текст стенограммы актива, хранящейся в РГВА, в том числе доклад К.Е. Ворошилова при открытии актива и заключительное слово наркома при его закрытии (док. № 20—21). С первых же слов наркома становится ясным, что актив собрался и проходил в большой спешке, т.к. на него планировался только один день, но количество выступающих или обязанных выступить заставило продлить актив на второй день: «Вести собрание, — говорил Ворошилов, — предлагаю таким порядком, чтобы его сегодня и закончить, т.к. все чрезвычайно заняты. Надо сперва поработать, а потом уже обсудить результаты нашей работы. Нужно было бы обсудить или, вернее, заслушать сообщения товарищей из управлений, что сделано во исполнение обещаний и заверений, которые мы друг другу давали на предыдущем собрании, но за отсутствием времени придется созвать другое заседание, на котором обсудим все эти вопросы» (док. № 20). Во вводном слове Ворошилов активно использовал свой доклад на только что прошедшем Военном совете и даже, более того, цитировал его стенограмму.

В первый день по докладу наркома выступило 13 чел., во второй день — 10 чел. Среди выступающих были: Минчук А.И. (военком Химического управления РККА); Базенков Б.И. (начальник УМТС ВВС РККА), Гайдукевич и Сакриер И.Ф. (УВВС) и Кузнецов Ф.И. (АОН); Платовский Н.А., Домостроев В.В. и Андрияшев Л.П. (Арт. управление); Черепанов А.И. (Группа контроля); Орлов В.М. (начальник МС РККА), Бергстрем В.К. (ном. начальника МС по авиации), Смирнов П.И. (Инспекция МС РККА); Круглов A.M. (ПУ РККА), Симонов М.Е. (ЦБюро НКО), Аксенов А. (Управление связи РККА), Седякин А.И. (Управление ПВО); Савинов П.Г. и Хорошилов И.Я. (УНС), Степанов и Колтунов И.С. (3-й отдел ГШ РККА), Жученко (Управление строительных частей), Захаркин И.Г. (Академия им. Фрунзе), Баранов М.И. (Санитарное управление РККА). Часть из присутствующих на активе НКО СССР руководителей центральных управлений участвовали в заседаниях Военного совета. Если на заседании совета приоритет имели выступающие из военных округов, то на активе право высказаться было отведено центральному аппарату. Таким образом в общий процесс «покаяния» и «обвинения» были вовлечены все уровни командиров РККА — никто не остался за кулисами.

В четвертый раздел «Приказы НКО СССР. Май-июнь 1937 г.» включены основные распорядительные документы, фиксирующие развитие событий за указанный период времени. Среди них — приказы об освобождении М.Н. Тухачевского от обязанностей зам. нар­кома обороны СССР и назначении А.И. Егорова первым зам. нарко­ма обороны СССР (док. № 22), об изменениях в составе Военного совета при народном комиссаре обороны СССР (док. № 23—24). Напомним, что к моменту открытия Военного совета более 20 чел. из его состава были арестованы, однако соответствующие приказы были отданы, во-первых, не по всем, во-вторых, с большим опозданием. С учетом этого можно говорить о том, что к открытию Военного совета — 1 июня 1937 г. только единицы знали, кто действительно де-факто и де-юре являлся членом совета. Напомним также, что приказом НКО СССР № 90 от 25 мая 1937 г. (док. № 24) наряду с исключением 10 чел. из прежнего состава совета на замену им были введены 9 чел., в том числе: командующие флотами и члены Военного совета: Балтийским (Сивков А.К. и Булышкин А.А.), Северным (Душенов К.И. и Байрачный П.П.), командующий Тихоокеанским флотом (Киреев Г.П.); член военного совета Морских Сил (Ильин Н.И.), а также члены окружных военных советов: КВО (Щаденко Е.А.), ЛВО (Матер М.П.), МВО (Троянкер Б.У.).

Известно, что важнейшими результатами заседаний военных советов в предшествующие периоды становились приказы НКО СССР, определяющие итоги боевой подготовки за прошедший год и задачи на будущий год. Чрезвычайность и особенность июньского Военного совета определили характер приказов НКО СССР, появившихся как результат заседания совета. Эти приказы НКО СССР, несмотря на то, что часть из них опубликована, представлены в указанном разделе.

Напомним, что, закрывая 4 июня совет, К.Е. Ворошилов предложил продолжить разговор в тот же вечер в зале заседаний НКО СССР. В 8 часов вечера там собрались: руководство наркомата в лице заместителей наркома, начальника Генерального штаба, начальников центральных управлений, все командующие военными округами, флотами, авиационной армией и их заместители, а также члены военных советов округов и флотов. Всего, по данным имеющегося в РГВА списка, — 51 чел. Стенограммы этого совещания не сохранилось, но, скорее всего, был продолжен разговор о том, как и что сообщать войскам. Приказы, о которых речь шла в последние минуты работы Военного совета, были составлены.

Основной приказ № 072 «Обращение по поводу раскрытия Нарко­матом внутренних дел предательской, контрреволюционной военной фашистской организации в РККА» был подписан 7 июня 1937 г. Начинаясь со слов: «Товарищи красноармейцы, командиры, политработники Рабоче-крестьянской Красной армии!» — приказ адресовался всему личному составу армии (док. № 25). Второй приказ № 96 от 12 июня 1937 г., представляющий собой аналогичное обращение к РККА «По случаю раскрытия вредительской контрреволюционной фашистской организации во главе с Тухачевским, Якиром и др.», был составлен после суда 11 июня и объявлен в органах печати. Тексты обоих приказов практически имеют одинаковый набор слов — обвинений, ругательств и призывов. Обращает на себя внимание то, что 7 июня 1937 г. (в приказе № 072) уже был определен круг командиров, которые через несколько дней заняли место подсудимых — «бывшие заместители народного комиссара обороны Гамарник и Тухачевский, бывшие командующие войсками округов Якир и Уборевич, бывший начальник Военной академии имени т. Фрунзе Корк, бывшие заместители командующих войсками округов Примаков и Сангурский, бывший начальник Управления по начальствующему составу Фельдман, бывший военный атташе в Англии Путна, бывший председатель Центрального совета Осоавиахима Эйдеман». Отметим, что наряду с именем застрелившегося Гамарника, причисленного к верхушке «заговора», в приказе фигурирует абсолютно новое имя — начальника штаба ОКДВА М.В. Сангурского.

Подлинник приказа НКО СССР № 072, хранящегося в РГВА, позволяет установить, что фамилия Сангурского отсутствует в проекте данного приказа, представленного на подпись К.Е. Ворошилову; она была вписана в окончательный текст приказа черными чернилами и имеется в типографском экземпляре. Известно, что М.В. Сангурский, будучи начальником штаба ОКДВА был арестован 1 июня 1937 г. С учетом имеющихся исправлений можно говорить о том, что его имя было вписано в последний момент, возможно, для устрашения В.К. Блюхера — ведь арест и присутствие в таком «именитом» списке начальника штаба руководимой им армии было предостережением самому командующему. Обращает внимание и тот факт, что 11 июня на суде в числе 8 подсудимых М.В. Сангурский не будет присутствовать, он будет осужден и расстрелян намного позже — 28 июля 1937 г.

Приказы Н КО СССР № 072 и 96, по совету Сталина, были доведены до широкого круга личного состава армии, да и страны в целом. О том, как это делалось, свидетельствуют списки, приложенные к одному из сохранившихся типографских экземпляров данного приказа, в частности списки преподавателей, военнослужащих постоянного состава, слушателей всех курсов Военно-воздушной академии с личными подписями-расписками в прочтении приказа. Помимо этих приказов, был еще и третий приказ, который также полагалось «прочесть во всех ротах, эскадронах, батареях, эскадрильях, командах, кораблях, складах, штабах, управлениях и учреждениях Рабоче-крестьянской Красной армии». Этот совместный приказ НКО СССР и НКВД СССР№ 082 от 21 июня 1937 г. «Об освобождении от ответ­ственности военнослужащих, участников контрреволюционных и вредительских фашистских организаций, раскаявшихся в своих преступлениях, добровольно явившихся и без утайки рассказавших обо всем, ими соЬершенном, и о своих сообщниках» (док. № 28) был подписан двумя наркомами — К.Е. Ворошиловым и Н.И. Ежовым. Его появление, как и предыдущих приказов, исходило из предложения Сталина, высказанного в самые последние минуты заседания Совета — простить всех, кто придет с повинной. Однако Сталин проявил напоследок обеспокоенность также по поводу выдвижения новых кадров. Новый порядок подбора и выдвижения командиров, начальников и политработников, «способных стать заместителями», был объявлен приказом НКО СССР № 074 or 11 июня 1937 г. (док. № 27).

По завершении совета были закреплены также неоднократно звучащие в выступлениях политработников пожелания — усилить их роль в управлении войсками. Приказом НКО СССР № 073 от 7 июня 1937 г. (док. № 26) командиры-единоначальники были освобождены от исполнения обязанностей военных комиссаров. Этот шаг был оформлен «во исполнение Постановления Правительства от 10 мая 1937 г. "О создании военных советов военных округов и установлении института военных комиссаров в Рабоче--крестьянской Красной армии». Известно, что оно было объявлено приказом НКО СССР № 77 от 10 мая 1937 г. В соответствии с решением По­литбюро военные советы учреждались также на морских флотах (ре­шение от 10 мая) и в 1-й авиационной армии (решение от 11 мая). Таким образом действующие в РККА на протяжении более 10 лет принципы «единоначалия» были отменены. Для командиров, прошедших Гражданскую войну, было ясно, что повсеместное введение военных комиссаров на всех уровнях означает ограничение их действий и установление жесткого контроля над ними. В книге В. Роговина приводится комментарий Л. Троцкого на это событие: «Военные советы 1937 г. имеют задачи помочь олигархии, поднявшейся над революционным классом, оградить узурпированную ее власть от покушений со стороны ее собственных маршалов и генералов».

Пятый раздел «Из показаний М.Н. Тухачевского, В.К Путны и И.Э. Якира о состоянии и боеготовности РККА» составляют следственные материалы подсудимых командиров. Целесообразность включения их в сборник продиктована важностью и цельностью поднятых в них вопросов. Отметим, что и Тухачевский, и Путна, и Якир, обвиненные в «заговоре», «шпионаже» и «измене», находясь в тюрьме в невероятно тяжелых условиях, нашли в себе силы, чтобы изложить на бумаге волнующие их вопросы, касающиеся состояния и боеготовности РККА и перспектив, связанных с будущей войной.

Эти отложившиеся в следственных материалах документы достойны того, чтобы потомки смогли прочитать их спустя 70 лет, отбросив ложные обвинения и описания «вредительства». Принимая решения о публикации этих писем, составители считали важным через них показать — насколько руководители армии в лице зам. наркома, командующего войсками и военного дипломата оценивали неизбежность войны и степень боеготовности Красной армии.

Показания М.Н. Тухачевского (док. №29) в отличие от двух других были опубликованы в 1991 г., поэтому они хорошо знакомы широкому кругу исследователей. Однако при их первой публикации не была указана дата написания — 1 июня 1937 г., проставленная рукой Тухачевского на последнем листе. Объем этих показаний — более 50 листов большого формата, исписанных почерком, принадлежавшим Тухачевскому. Никаких чужих вставок в этих показаниях нет, в ряде мест самим автором дописаны на полях отдельные предложения. Обращает на себя внимание и минимальное количество исправлений для такого объемного документа, что говорит об осмысленном составлении данного текста. Отметим также интересный факт в отношении показаний Тухачевского — их в своем докладе при открытии Военного совета цитирует К.Е. Ворошилов. Это означает, что с данными показаниями Тухачевского или частью их нарком был заранее ознакомлен. В материалах следствия сохранился не только автограф показаний Тухачевского, но и перепечатанный в тот же день машинописный экземпляр их.

Вторым следственным документом, публикуемым в сборнике, стала выдержка из показаний В.К. Путны, которое интересно своей оценкой стратегических и военных возможностей Японии.

И, наконец, третьим публикуемым в этом разделе документом стало письмо И.Э. Якира (док. № 31), написанное им накануне суда — 10 июня 1937 г. Оно, как и показания Путны, впервые вводится в научный оборот. Это письмо написано собственноручно Якиром и составляет почти 30 листов большого формата. Отметим, что неоднократно в нем автор возвращается к мысли о предстоящем суде и полученном на руки обвинительном заключении.

Завершает сборник группа документов, объединенных общим заголовком — Материалы об итогах репресий и кадровых назначений в РККА. 1937-1940 тт. Первый — статья из немецкого журнала «Wehrfront» (№ 24 за 1937г.) «Новое лицо Красной армии» (док. № 32), частично опубликованная в 1991 г. В настоящем сборнике она публикуется полностью и представляет интерес в плане взглядов будущего противника на события, потрясшие Красную армию до основания и отразившиеся прежде всего на групповом портрете ее командования.

Следующие три публикуемых в разделе документы (док. № 33—35) представляют собой итоговые отчеты, составленные Управлением по начальствующему составу РККА о состоянии армейских кадров. Первые итоги массового увольнения командиров из армии были подведены осенью 1937 г. к созыву очередного Военного совета, собравшегося 21—27 ноября (док. № 33). Реакция политического руководства страны на сложившуюся к концу 1937 г. ситуацию в армии с кадрами была в духе времени — начальник Управления по начальствующему составу РККА А.С. Булин был арестован. С 25 ноября 1937 г. начальником Управления стал Е.А. Щаденко, который одновременно был утвержден в должности зам. наркома обороны СССР. В сборнике публикуется доклад Е.А. Щаденко о состоянии кадров РККА, направленный в марте 1938 г. в Политбюро ЦК ВКП(б) — И В. Сталину, председателю СНК СССР — В.М. Молотову, НКО СССР — К.Е. Ворошилову, Оргбюро ЦК ВКП(б) — А.А. Андрееву (док. № 34). Ситуация с командными кадрами в армии продолжала оставаться напряженной и в последующие годы, о чем свидетельст­вуют имеющиеся в РГВА доклады Е.А. Щаденко на имя руководителей партии и правительства. Учитывая малочисленность опубликованных документов, показывающих динамику репрессий в армии и содержащих итоговые статистические данные, составители сочли целесообразным опубликовать один из таких документов, подготовленный для доклада Е.А. Щаденко в марте 1940 г., — «Справку о количестве уволенного командно-начальствующего и политического состава за 1935-1939 гг. (без ВВС)» (док. № 35). Таким образом эти три документа, включенные в сборник, дают общее представление о масштабах репрессий в армии и последствиях этой политики.

Заключает сборник документ, относящийся к современности. Это — Справка КГБ СССР и Генеральной прокуратуры СССР в Комиссию Политбюро ЦК КПСС о дополнительном изучении материалов, связанных с репрессиями в РККА, составленная в феврале 1988 г. (док. № 36). Известно, что после смерти Сталина и проведения XX съезда КПСС начался процесс массовой реабилитации жертв политических репрессий. Среди тех, кому вернули честные имена и сняли ложные обвинения были и командиры РККА. В первую очередь были реабилитированы члены Военного совета при НКО СССР, составляющие военную элиту страны. Процесс реабилитации был длительным и имел свои этапы развития в зависимости от политической ситуации. К вопросу о жертвах политических репрессий и их реабилитации возвращались неоднократно, о чем свидетельствуют опубликованные на сегодняшний день документы

Последний раз этим вопросом занималась Комиссия Политбюро ЦК КПСС, созданная в сентябре 1987 г., для которой и была подготовлена публикуемая в сборнике Справка. По мнению составителей, с публикацией данной справки, которая впервые становится достоянием широких кругов общественности, дискуссионный вопрос о «заговоре» в РККА обретает конечный ответ.

Наряду с публикуемыми документами сборник имеет приложение, включающее две таблицы, составленные на основании постановлений СНК СССР и приказов НКО СССР за 1937 г. Первая таблица содержит поименную информацию о командирах и политработниках, введенных в состав Военного совета при наркоме обороны СССР в 1937 г.; вторая — о командирах и политработниках, выведенных из состава Военного совета в 1937 г. Данные таблицы позволяют проследить судьбы членов Военного совета — участников заседания 1-4 июня 1937 г. Из них следует, что из 85 чел., первоначального состава Военного совета, за 1936-1937 гг. выбыло 63 чел., причем только один — по естественной причине (умерший осенью 1936 г. С.С. Каменев), и один застрелился (Я.Б. Гамарник). Остальные были арестованы, и большинство из них приговорены к высшей мере наказания — расстрелу. Обе таблицы имеют единые параметры информации — Фамилия, имя, отчество; Постановление СНК СССР (номер и дата); Приказ НКО СССР (номер и дата); Занимаемая должность в момент назначения или исключения; Воинское звание; Дата ареста; Вынесение и Исполнение приговора к ВМН; Дата посмертной реабилитации.

Справочная информация, содержащаяся в таблицах, дополняется включенными в сборник биографическими справками на командиров и политработников, выступивших на Военном совете, а также на командиров, проходивших по суду 11 июня 1937 г.

Научно-справочный аппарат сборника состоит из предисловий (общего и археографического); примечаний по тексту и по содержанию; и политработников приложений; именного указателя; списка сокращений; содержания, в котором представлен перечень публикуемых документов.

Абсолютное большинство документов публикуется впервые. При их публикации были сохранены все стилистические особенности, характерные для разговорной речи, но в соответствии с правилами современной пунктуации. Пропущенные в тексте и восстановленные по смыслу слова или части слов заключены в квадратные скобки. При необходимости в подстрочных примечаниях даны разъяснения, особенно в отношении неправильно указанных в стенограмме фамилий выступающих командиров. Там же оговариваются все погрешности текста, неправильно написанные слова, какие-либо имеющиеся выделения в тексте документов (шрифтом, подчеркиванием, размером букв). Стенограмма заседания дается полностью, присутствующие в ней моготочия означают либо смену стенографистов, либо прерывание выступающего репликами, либо зачитывание показаний и др. причины.

Все документы снабжены контрольно-справочными сведениями, включающими в себя местонахождение документа (сокращенное название архива), № фонда, дела, листа, указание на подлинность или копийность документа и способ его воспроизведения (машинопись, рукопись, типографский экз.); там же указывается опубликованность документа в других изданиях. Археографическое оформление документов проведено в соответствии с действующими «Правилами издания исторических документов» (Москва, 1990).

Общее предисловие написано ведущим научным сотрудником Института военной истории МО РФ А.С. Князьковым; археографическое предисловие — зам. началыгика использования и публикации архивных документов РГВА Н.С. Тарховой.

Сборник подготовлен сотрудниками трех архивов — РГВА, РГАСПИ и ЦА ФСБ. В работе над сборником принимали участие: от РГВА — Н.С. Тархова (ответственный составитель), К.А. Абрамян, В.А. Арцыбашев, Д.Г. Узенков; от РГАСПИ — М.С Астахова и Л.А. Роговая; от ЦА ФСБ — В.К. Виноградов и Т.М. Голышкина; от Института военной истории (ИВИ МО РФ) — А.С. Князьков.

Составители выражают благодарность всем, оказавшим содействие в работе над сборником, — сотрудникам РГВА Н.А. Буриной, Л.В. Ломовой, Л.Н. Сахаровой, АД. Силаеву, Р.В. Фролову, Л.Ф. Царевой, а также бывшим сотрудникам отдела публикации — К.К. Мироновой и В.М. Михалевой. Слова благодарности мы адресуем также сотрудникам Института военной истории МО РФ — В.А. Колунтаеву, Ю.М. Коробову, Р.В. Мазуркевичу, с кем совместно архив осуществляет подготовку документальной серии стенограмм заседаний Военного совета при наркоме обороны СССР, в рамках которой выходит данный сборник.

Наша благодарность адресуется также руководству и сотрудникам Федерального архивного агентства (Росархив) — Т.Ф. Павловой и Н.А. Петросовой, а также издательства «РОССПЭН» — А.К. Сорокину и Г.Л. Бондаревой, приложившим немало усилии и содействовавшим изданию уже четвертого сборника из указанной серии. На очереди готовятся к печати заключающие серию три стенограммы за 1934-1936 гг.

С изданием материалов Военного совета — важнейшего комплекса военно-исторических документов — потомки получат возможность «изучать то, что записано по документам...» — истинную историю Красной армии, независимо от того, какими «делами», «плохими» или «хорошими», она насыщена. Тогда слова наркома Ворошилова, сказанные в июне 1937 г. и приведенные нами в качестве эпиграфа обретут новое звучание. Изучение истории по документам — это действительно дело хотя и не «новое», но «великое».

Н.С. Тархова, доктор исторических наук